Дискуссия об образовании — третий заход! На бреющем?

10 декабря (2012г.) в пензенском интеллектуальном парке «Академия» состоялась открытая дискуссия на тему: "Российское образование в тупике. Есть ли выход?" Это уже третье заседание пензенских интеллектуалов, посвященное мукам, страданиям и надеждам российского образования; чувствуется, тема уже поднадоела и обсуждать её пришлось, так сказать, в «камерном режиме» - при относительно небольшом, по сравнению с предыдущими встречами, стечении диспутантов. Отчего, само собой разумеется, ни дискуссия не стала менее интересной, ни заведующая кафедрой методологии науки, социальных теорий и технологий пединститута ПГУ Анна Владимировна Очкина в роли модератора — менее блистательной.

Видимо, памятуя вяловатый дискурс на предыдущих заседаниях, Анна Владимировна решила с самого начала запустить в толщу присутствующих дрот интриги: мол, может, все не так плохо, как нам кажется? «И мы только пугаем сами себя?»

Но Анну Владимировну тотчас успокоил другой преподаватель Пензенского государственного университета - Михаил Зелев, человек яркий, неординарный, воззрения которого на то, "как нам обустроить"  Россию, уже стали предметом интенсивного обсуждения в парке интеллектуалов.

И не мечтайте — проблемы есть!

Довольно безапелляционно Михаил Владимирович заявил, что проблемы действительно есть, и одна из главных — в том, что в руководящие ряды в ВУЗах, в образовании и т. п. пробились «лжеученые», которые напокупали себе в шальные 90-е дипломов, званий и должностей, и «держат» отрасль, и воспроизводят самих себя как слой, группу, класс. Борьба с такими людьми требует, по мнению Михаила Зелева, буквально драконовских мер: остепененные участники научного и образовательного процесса должны подтверждать свое реноме регулярными публикациями в ведущих научных журналах, причем не только российских, но и американских или, допустим французских; звание доктора или доцента вообще нельзя присваивать пожизненно, а только лет на 5, а потом — вновь переаттестация и т. д.

Кроме того, Михаил Зелев потребовал снижения нагрузки на преподавательский состав, повышения зарплаты и т. д. - должна же у людей быть возможность заниматься наукой и писать статьи в иностранные журналы!

Сам г-н Зелев не отрицал утопичность таких планов, и, как у него уже повелось, связал перспективу их реализации с подвигами некоего «просвещенного тирана» на российском троне и превращением России в постиндустриальную державу путем отделения от нее Сибири с ее нефтью и газом, чтобы та не тянула Русь-матушку в беспробудность существования в качестве сырьевого придатка.

В противоположность Михаилу Владимировичу с его феерическими планами пришедшие на заседание интелпарка дамы призвали к конкретике малых дел и привели собственный пример. Не удовлетворившись образовательным процессом в школах, две резидентки интелпарка начали обучать своих детей в экстернате: то есть часть предметов преподают сами, часть — пригласили вести репетиторов. Короче говоря, вполне обыденное для располагающих средствами семей XVIII-XIX столетий сочетание домашнего образования с частной школой. И, что самое главное, ничего противозаконного: пожалуйста: оформляй документы в управлении образования и переводи свое чадо в экстернат!

Но, увы, увы, судя по возгласам участников интелпарка, вариант этот не менее фееричен, чем программа Михаила Зелева. И проблема не только в том, что наробразовской номенклатуре не нужны конкуренты в лице частных школ, экстернатур и пр. Главная проблема, все-таки, очевидно, в том, что школа — и об этом не раз говорилось в ходе заседания пензенских интелпарковцев — отнюдь не вещь в себе и для себя. Наоборот: это инструмент, выполняющий заказ общества. Или, если быть точнее, той его части, которую в былые времена называли «руководящей и направляющей силой», сейчас же зовут по-разному, но сути дела это не меняет.

И эта сила отнюдь не жаждет, чтобы кто-то, из своих личных соображений, выходил из созданной ею системы.

Для наглядности возьмем такой пример: почему, не смотря на все протесты, требования, жалобы, стоны, аргументы власть так упорно держится за ЕГЭ?

Да просто потому, что, зная результаты ЕГЭ, можно централизовано, «играя планкой» «пропускного балла» с точностью до сотни голов задать количество призывников в текущем году. И, очевидно, этот запрос существеннее, значимее, чем все иеремиады педагогов, учеников и их родителей.

Проводилась в стране индустриализация — школы в массовом порядке готовили будущих инженеров и техников: упор делался на преподавание естественных наук, школьников приучали к строгости и логичности мышления. Потом заниматься индустриализацией надоело: нудно, хлопотно, сложно, ответственно — гораздо увлекательнее навороченное индустриализаторами отбирать, делить, переделивать. И сколько бы сейчас ни призывали к тому, чтобы школы и ВУЗы начинали готовить специалистов технического профиля, они (школы и ВУЗы) все равно готовят юристов и экономистов: значит, обществом, что бы там ни говорили и к чему бы ни призывали, востребованы специалисты по отбору, переделу, посадкам (не кукурузы).

Стало скучно делить свое, советское — куда приятнее заняться переделом, скажем, американских или европейских пожитков — значит, школа должна готовить тех, кто будет обеспечивать этот виток передела. Видимо, здесь-то и кроется секрет непотопляемости ЕГЭ...

А г-жа Очкина в это время рассказывает о том, что у нее была (наверное, и сейчас есть) подруга, которая прочитала всего Островского. А она сама прочитала почти всего Достоевского. Конечно, это - образцы образования, но вот только что делать с этим образованием сейчас? «Грамотных потребителей» и умело держащихся в «спутной струе» лидера исполнителей на «Грозе» и «Братьях Карамазовых» не вырастишь...

Наверное, в этой каверзе и заключается вопрос вопросов образования. Можно на 11 лет вывести своих детей из джунглей системы в оранжерею экстернатуры, но что дальше? Рано или поздно им ведь придется вернуться в эти джунгли, и что будет с этими детьми, когда они столкнутся со всей царящей в реальном мире смердяковщиной? Помогут им тут тома Достоевского, Пушкина или Некрасова?

Хотя, конечно, крест на экстернатуре, домашнем обучении, частных школах ставить нельзя. Прежде всего потому, что образование, как любая закрытая, монополизированная система, остро нуждается во внутренней конкуренции.

И, во-вторых, хочется верить, что чем больше будет внесистемных учреждений, тем многообразнее, вариативнее, в конечном итоге динамичнее и гуманнее будет наше общество. Вся беда в том, что для того, чтобы этот динамизм стал мало-мальски ощутим, такого рода учреждений должно быть порядка трети. А это — почти такая же феерия, как и планка (по Зелеву) при раздаче ученых степеней в виде обязательных публикаций в американских и французских журналах...