П О М И Д О Р Н А Я Л И Х О Р А Д К А.

                      Не верите, а утро  в Косолаповке наступает сразу после ноченьки темной. Жители давно догадались об этом. И   бабы в курсе. Потому  вскочит раньше, завтрак приготовит мужику, на учебу деток проводит, лишь потом о себе немного время остаётся  подумать. Можа, раньше оно так и было. Теперь скорее голову от подушки оторвать, да галопом бежать на пятачок, что возле  главной магистрали шлифуется.  Аккурат, у знаменитого колледжа ветеринарных наук и совершается  стихийный торг рабочей силы. Одни приходят продать свои руки, другие, чтобы купить природный  механизм  для сбора урожая. Как и  положено, чтоб  дешевше заплатить. Носами ворочают, приглядывают работников попроворнее, да потрезвее. Сказать, что собираются сплошные бабы, так это враньё, Мужикам так же есть работа. Мешки с болгарским перцем, или ведра с огурцами  по полям кто будет таскать? А, ежели, фуру с ящиками   закидать? Опять без мужиков не обойтись. Одним словом,  маленькими струйками со всех улочек и тропинок стекается разношерстная публика, чтобы потом, уже к вечеру, зажимая в руке заработанную денежку под вечерним   солнцем, весело тащиться  домой. Или, как многие мужики, нырять в магазин и уже через час расслабиться мертвецки-пьяным сном на деревянной лавке.
             Летит Надежда, баба горластая и никогда не унывающая. В своё время она определила дочь в Германию.  Радовалась,  пристроила дитя к европейской жизни. Но депортировали девицу в родительское государство, да ещё с ребенком. Вот  и приходится Надюхе обхаживать внука.

              Зойке пенсии, вроде, хватает, но два сына на шее томятся, пивком горло прополаскивая. Да старшенький  в алиментные долги нырнул и не чешется.
              Девица молодая, без постоянной работы и приличного парня, желает не выглядеть дурой, ладится обновку справить к осени.  У  каждого  свои причины выходить на пятачок, дожидаться работодателей и стараться понравиться, чтобы  попасть в команду сборщиков урожая.
         - Нет,- Надюха смачно матюгнулась и уселась на ведро – Сегодня у азиатов работать не буду.
         - А чем они тебе не понравились?- новичок рынка труда почуял опытную работницу и решил прислониться к говорившей.- Чем   не угодили?
         - Лабота мала ни карашо! Нада многа работа!- она стала коверкать язык, передразнивая вчерашнего работодателя.

        - А почему попала  к нему?- новичок обрадовался разговорчивой собеседнице и рядом присел на камушек.
        - Опоздала вчера. С водой канителилась. Пришла, а мой постоянный уже уехал. Пришлось ехать в Песковатку. А  там и наши, и ихние,  все в кучу. Азиаты как роботы, а мы за  ними в припрыжку.  Согнулись с восьми,  и  разогнулись на закате.
       - А куда лучше ехать? - подала голос не старая баба.
       - На помидоры. В  Подводскую. Ехать далеко, время есть отдохнуть. Кормят более-менее. Приезжаешь, правда, позже, зато платят больше на стольник.
       - А можно мне с тобой, - баба почувствовала уважение к Надюхе, глаза лакейскую искорку пустили.

      - Ладно, возьму в бригаду, только работать на совесть.
           Чуть в сторонке мужики кучкой толкутся, морды покрыты красным налетом, воду из баклашек глотают без устали.

       - А я как вышел из машины,  мало что помню,- высокий оторвался от горлышка, передохнуть решил.
       - Нет,  помидоры домой принёс. Потом сосед позвал. А душа добрая, решили с устатку. Ну и пока не упал под яблоней, - тяжело вздыхает сосед.
                - Смотри, Витька идет. Рот до ушей!

                - В руке, похоже, что-то есть, - голоса оживились, интерес к жизни мелькнул.
         Витька пришел как римский триумфатор:
                 - Ведь помнил, спрятал бутылку.- радостно заорал он приятелям.- Утром ищу, не найду никак. Думал, уже всё. Решил не идти на работу. Сел в кресло, пнул ведро, а оно громыхнуло, я в него: батюшки-святы! Она, родная!
         Витка быстро открутил колпачок и наклонил горлышко над пластиковым стаканчиком.
         - Сейчас наглотаются, какие из них работники?- осуждающе Надюха поджала губки.- С собой не возьмём.
         - А мы и не навязываемся к тебе-то!- парировал Витька.

        - А ты кто такая?- напиток быстро сделал свое дело, и язык Витькиного приятеля принялся оправдывать свою расправу над напитком, который  позволит  плодотворно заниматься сельским хозяйством. Правда, ещё большее количество спиртного повысило бы производительность, но пока приходится довольствоваться малым.
   А солнышко поднимается, нетерпение возрастает у новичков. У опытных сборщиков другая забота. Как бы сколотить бригаду, чтобы работали все и без приключений. А вот и покупатели рабочих рук….

            Тут надо сделать некоторое отступление и немного нырнуть в колхозно-совхозную жизнь. Тогда справно было. Земля народу,  и власть туда же!  А значит, никому и никогда. Как только свернули с колхозного пути, так и не поняли, а чьё колхозное добро? Трактора, да помещения? Земля да скотина мычащее-хрюкающая? Наконец, догадались продать её, чтобы, значит, хозяина определить. Новая напасть. Покупать некому! Денег у колхозников только на самогон, чтобы в последний путь проводить. Слава Богу, о ту пору в деревнях новая жилка селян журчала.                    

 Ну так вот.
     Эта жилка появилась тонким ручейком из далеких стран Cредней Азии, да гор кавказских. Аккурат, когда Михайло Сергеич призывал становиться законодателями автомобильной моды.  Пока топтались, где и как становиться этими  законодателями,   пришлые люди семьями стали обживать заброшенные избушки. Чудно было на них смотреть. Бабы в летнюю жару в длинных платьях, платками закрыты. По-русски не говорят и не понимают. Только ребятишки могут изъясняться. Сидит малец на проезжей части улицы, в руках бутылка. Вот он ладошкой придерживает её, а другой песочек сыплет в горлышко. Насыпал и переворачивает сосуд. Наблюдает, как песчинки назад вертаются из заключения..  Мимо мужичок  веселый до дому топает  с фермы. Прошагал возле мальца, а тот ему в след:
               - Иван-дурак!- и радостно смеётся, опять бутылку насыпаючи. Хорошо, без акцента вдогонку веселится.
        Подросли мальцы, Земельку покупать стали. Местные мужики обрабатывают её, а остальное население   подряжаются ко вчерашним ребятишкам  на сборку урожая…
              Машина без номеров, громыхая  комплектом шестеренок и безвредно стреляя выхлопной трубой, остановилась. Вылез загорелый покупатель:
           - Шест жэнщин! Один мужчин!- не многословно  бросает в толпу и направляется к куче собравшихся.

            - Чего сегодня собирать?—Надежда вскочила с ведра и в припрыжку помчалась на встречу. За ней потянулись остальные и вот уже приезжий окружен  работниками.
            - Пэрец, огурец!
            - Не, ну их к…- Надежда потеряла интерес к приезжему, и её взгляд упал на следующую машину, которая только что стала затормаживать у собравшихся.

            - А-а, Васька, поеду с ним!  Лексей, - она обратилась к новичку,- поехали на помидоры. У него хорошо, только кормит плохо.
            - А почему на огурцы не хочешь? - новичок-Лешка подхватил ведро и старался не отставать от Надюхи.
            - Трава колется, потом всю ночь чесаться.
    Так за разговорами собралась одна бригада. Потом другая. Потихоньку машины вывезли  всех желающих  на поля. Пятачок опустел.
          Плантация, она и на Волге плантация. Опоясана каналами, в которых то тут, то там валяются мешки с грозной надписью «Селитра». Её сыплют везде, и сколько желает душа. Бывают, правда, любознательные экологи из районной администрации, но шелест бумажек напрочь отбивает любознайство и работа идет своим чередом.
           Вдоль дороги, которая формируется  на сезон, в нескольких местах торчат подобия крыш земляных сооружений. С ранней весны в рукотворных норах проживают гости далеких заморских стран, которые попали сюда по тайным каналам и тропам. Как модно сейчас говорить, нелегалы. Конечно, каналы неведомые, секретные, а потому догляда за гостями степных просторов нет.  И вряд ли удивимся, ежели в одно прекрасное утро гостей станет больше, и придется сдвинуться, чтобы приезжим удобно было. Пока того утра не наступило, время от времени поднимается волна борьбы с нелегальным  недоразумением. Именно сюда устремляются потревоженные аттестованные работники погон и набирают то количество, которое требуется для отчетности. Но сегодня «откатная» гладь, где  пора урожай собирать.

             Машина на последней кочке жалобно хрюкнула и остановилась. Сборщики высыпали на степной простор.
       - Нынче  тяжело будет,- Надюха оглянула поле.- Два дня назад тут была. Ещё не успели созреть.

       - А какая разница?- перебил новичок.
       - Или с одного куста собрать полведра, или ряд топаешь?- Надежда посмотрела на небо. - Опять жарища будет!
        - Эй! Седни как платить будешь?- она обратилась к хозяину плантации.
        - Ящиками!

        - Да ты одурел? Тут сколько надо бегать, чтобы ведро набрать?
        - Вези обратно, мы не согласные,- заголосили опытные сборщики урожая.

        - Ладно,- испуганно  согласился хозяин.- Убираем это поле и по 1000 рублей. Плюс ведро помидор. Народовластие победило!
         - Так пойдет, - Надюха согласно кивнула головой и оглядела бригаду. – Кто встанет на сортировку? Мужики будут ведра таскать.

       После некоторой организационной сутолоки бабы встали на помидорный ряд, склонились над ним и работа закипела.
               Работа, надо сказать, не пыльная. Свежий воздух, солнышко, птички поют. Только и делов помочь помидору очутиться в ведре. Для этого остаётся наклониться над кустом, поднял его от земли и…. помидоринки в ведерко поскакали!  Набрал, в сторонку отставил, пустое ладошкой зацепил. Грузчик, который и принёс порожнее ведро, уже мчится с полным к месту сортировки. Вываливает его перед  работниками, хватает пустую тару и опять к сборщикам. А те, облюбовав каждый по рядку, согнувшись над ним,  добычу высматривают, словно следопыты из пионерского боевика. Есть, правда, народец, на силы не рассчитавший. Коленки не гнуться, спина вдруг начинает стрелять. И вот уже опускается бедолага на коленки и шустро так по рядку елозит. Чтобы не отстать от остальных.
         Лешка уже на втором часе работы почувствовал, что как бы лом проглотил. Он тоскливым взглядом оглядел работающую публику и тяжело вздохнул:
             - Тётя Надя, а перекуры бывают?

             - Ещё рано об этом говорить, - не отрываясь от работы, ответила Надюха. - Ты меньше думай, больше руками работай. Вон, видишь, присматривают за нами. Пошевеливайся.

             - Кто?- Леха уставился в даль и заметил на краю поля неподвижную фигуру сильно загоревшего мальца.- Этот что ли?- он пренебрежительно кивнул в сторону человека.

             - После Эльдара, он самый главный тут. Выращивал продукцию.
             - А откуда он?
             - А  тебе это надо? Но этот ничего. Вон посмотри, что творится у соседей! - Надюха наконец выпрямила спину и уставилась  на соседнюю делянку через дорогу.

               Там трудились работники из братской страны великого кормчего. Все, от начальства до последнего сборщика. Постоянно над ними раздавалось что-то похожее на лай. Потом  лай перерастал в  потревоженное воронье царство, долго несмолкающие крики вдруг обрывались и мирный покой накрывал  степные просторы, где тут и там  торчали нижние части тела сборщиков. Лешка начал наблюдать за соседями и вскоре убедился, рабочие великого соседа никогда не поднимали голову от томатных кустов. Как-то по два-три человека нависали над кустами.  Словно ненасытная саранча, обгладывали  их, быстро переходила к следующему.
                - Ловко у них получается!- восхищенно вытянулось лицо Лешки.- А почему мы так не работаем?

                - А тебе что, платят с количества?- язвительно ухмыльнулась Надюха. Мы на часовой. А как они работают, да за такие деньги, пусть наворачивают. Мы двенадцать  часом отработали, а сколько собрали, это нас не касается.

                - А где же они живут?- Лешка за разговором как-то не заметил, что тело самостоятельно опустилось на четвереньки, руки произвольно ныряли  в томатную листву.

                - Вон, в землянках.- Надюха кивнула головой в сторону странных сооружений, которые Леха заметил сразу, как только вылез из машины.
                - А умыться, искупаться? Кашу сварить?
                - Не за этим приехали! Я весной была тут, когда рассаду высаживали. Они как суслики.  По норам расползутся, потом вылазят после обеда полудохлыми. Пока  старший не крикнет, как лунатики!   Рявкнул, и работа  спорится.

   Так за разговорами, да помидорной сборкой, не заметил Лёха, как солнышко об полдень споткнулось. Только зелено-грязные руки говорили о том, что не один килограмм накидал в ведра.

      - Обед! - над полем прокатился желанный клич. Народ степенно, не шибко торопясь покинуть поле битвы за урожай, направился на поляну, которую накрыли в тенёчке, аккурат у сортировщиков продукции.
                 Полевой стан - это только на картинке или в кино эдакий навес от палящего солнышка. Который всех приютит и вкусной кашей угостит. Рынок не позволяет деньги транжирить на всякие глупости, потому на сборке овощной продукции нет ни станов, ни кашеваров с вкусной и калорийной   пищей. Не за этим сюда ехали. Потому кормят на скорую руку, чтобы  не журчало от голода, но и в сон от переедания организм не проваливался. Водичка с пряностями, хлебушек некондиционной выпечки, консервы и помидор. 
                     Есть правда те, кому пища не нравится. Но они и не в обиде, с собой приносят, ведь главное - участие в процессе и ежевечерняя получка заработанных денег.

                     Обед проходит, как и полагается, бестолково, в пустых словах некоторой перебранки. Всё это сдабривается аппетитным чавканьем, упражнениями на дальность полета пустой консервной банки, шелестом целлофановых пакетов, с которыми степной ветер не прочь поиграть, гоняя их по всей округе.  И лишь когда  пакет  зацепится за колючку или  застрянет в травостое,  интерес ветерка пропадает.
                     Послеобеденное время идет веселее и оживленнее. И не потому, что удаётся выполнить норму, тут нет  ударниц, которым хлеба не надо, работу давай! Заканчивается очередной день, скоро до дому, вот и вся причина. Уже к вечеру, если нет машины для возвращения, в стане работников начинаются возмущения.
              - Эй, Мансур, - Надюха строго следит за выполнением договора и, если в назначенное время машины нет, справедливо раскрывает горло. - Где твой хозяин?
                - Он уже в дороге! Да скоро будет. Сейчас фура придет. Нада грузить. А собрал мала. Может, ещё час работа?
                 - Нет,- отрезала Надюха.- У меня дома дела. А сколько надо ещё?
                 - Два тонна!

                 - Девки, - вопрос полетел в массы,- кто хочет поработать?
                 - А сколько заплатишь?
                 - Хозяин приедет, скажет. Я не знай!

          А тут и машина с наиглавнейшим. Справный молодец быстро сторговался с дополнительной работой, и мужиков привез из соседней деревни, чтобы до ночки темной фуру ящиками набить.

           Надюха с чувством выполненного долга, со товарищами быстренько загрузились в машину,  и помчались к родным берегам.
                Обратно дорога идет с новой заботой, как бы успеть на местный рынок, чтобы продать заработанные помидоры, которые получили в качестве натуроплаты. Хорошо, если на рынке есть машины с далеких сибирских краев, а если нет, то придется на следующий день решать два вопроса. Или ехать на плантацию, или определяться с натуроплатой.

                Мужикам в этом вопросе легче. На рынке за бесценок уже томятся покупатели, а мужикам больше и не надо. На напиток хватит, а там как судьба вывернет. Утром можно и не попасть на плантацию.  Ну, а случись такое, всегда есть выход. И к вечеру, уверяю вас, проспавший работник помидорной лихорадки, будет в порядке. В полном.


                                                                                    О. Круг.